«Розовая горилла» и другие рассказы - Роман Кветный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда там собирались сотни людей разного возраста, объединённые страстью коллекционирования, а сейчас, в лихие девяностые, лишь кучка пенсионеров …
Однако Профессор интерес к маркам не терял, исправно пополнял свою коллекцию и в Общество иногда заходил, платил взносы и получал новые украинские марки у одного старичка. Его звали Георгий Сигизмундович, был он очень старым и про него говорили, что он Герой Второй Мировой Войны, то ли поляк, то ли француз, и когда-то воевал во французском сопротивлении “маки”. Старичок был очень интеллигентным и услужливым, но про себя ничего не рассказывал. Однажды профессор его крепко выручил, одолжив крупную сумму денег на лечение внука-наркомана, за что старик был ему очень благодарен и, когда услышал, что Профессор по делам собирается в Париж, неожиданно замер, задумался, а потом взял его за руку и повёл в глубь парка, где усадил на скамейку и попросил несколько минут внимания.
– Я хочу отблагодарить вас и сделать вам подарок – марку, которая станет украшением вашей коллекции. Вы бывали в Париже? Нет. Тогда я объясню, как найти место и человека, который передаст вам мой подарок.
– Мне сказали, что забронировали отель возле площади Звезды…
– Этоли… Прекрасно, я расскажу вам, как пройти от Триумфальной арки, которая находится в центре этой площади. Вы её легко найдёте, оттуда начинаются Елисейские поля. Пройдете по Елисейским Полям, от них отходит много улочек, но вы никуда не сворачивайте. Пройдете через Площадь Согласия, она очень красивая со знаменитым фонтаном, и дойдете до Люксембургского Сада, за которым находится Лувр. Если в него не заходить, то надо повернуть налево и пойти по Рю де Риволи до берега Сены. Вы пройдете мимо старых лавок букинистов и дойдете до Дворца Правосудия (Консьержери). Так вот, в последней перед Доврцом лавке вы найдёте старика, очень похожего на меня. Я думаю, что середина дня, часов в двенадцать по полудню, подходящее время. Его зовут Жак. Вы скажете ему, что Георгий просил отдать розовую гориллу, да, именно так и скажете, он должен помнить русский. Жак передаст вам марку…Это и будет мой подарок!
В Париже Профессор был закручен делами и водоворотом парижской жизни и только утром предпоследнего дня вспомнил про старика и марку. Он пошёл по указанному маршруту. По Парижу гулять всегда интересно, он, честно говоря, не надеялся найти этого Жака, но всё-же… Однако всё случилось именно так, как говорил Георгий Сигизмундович, Жак сидел в своей лавке и был в точности похож на своего брата (или кем они друг другу приходятся).
– Бонжур, месье. Вы – Жак? Я от Георгия… Он просил отдать розовую гориллу.
Брови старика дрогнули, но он ничего не ответил. Профессор повторил, немного подождал и, когда уже хотел уходить, вдруг услышал:
– Приходите через час, она будет здесь.
И ровно через час передал запакованный в конверт климташ с маленькой розовой маркой острова Борнео, на которой была изображена горилла.
Профессор разбирался в марках, таких марок с Борнео, Суматры и других островов Индийского океана было выпущено много в начале века и стоили они, как правило, недорого. Он был немного разочарован, но, возвращаясь домой через Москву, решил заглянуть в офис Московского общества филателистов и поинтересоваться – может есть какой-то фокус с этой маркой. Он оставил её под расписку заместителю председателя общества и договорился зайти на следующее утро, а когда пришёл, то услышал следующее:
–Действительно, таких марок было выпущено много, но на всём тираже была сделана надпечатка, и только одна марка по какой-то причине этого избежала. Она хранилась в коллекции Парижского клуба филателистов, но во время войны исчезла, и Парижский клуб
недавно распространил объявление со списком пропавших марок из своей коллекции и пообещал немалое вознаграждение тому, кто её найдёт, около двадцати тысяч швейцарских франков. Это она, ваша марка… Мы можем взять на себя хлопоты по её передаче, а вы только получите свои деньги за вычетом двадцати процентов, которые пойдут нам. Я думаю, что это будет лучший для вас вариант, ведь если вы захотите её продать сами, то придётся открывать, откуда она у вас и т.д., а так мы знаем, как организовать процесс передачи без лишних хлопот.
Профессор подумал и согласился, а через месяц на его счёт пришли шестнадцать тысяч франков, и они оказались совсем нелишними – надо было заканчивать ремонт нового дома. После получения денег он хотел отблагодарить старика, но тот почему-то не появлялся в обществе, а когда Профессор попробовал его разыскать, то ему сказали, что тот недавно умер, внук-наркоман куда-то исчез, а больше родственников у него не было. Он уже начал забывать про эту историю, но где-то через год ему позвонил из Австралии старый знакомый, Шурик Райхман, отец его ученицы и известный коллекционер, знавший о марках всё. Профессор вдруг вспомнил про розовую гориллу и спросил Шурика про эту марку.
– Без надпечатки? – переспросил Шурик.
– Да, без надпечатки, розовая…
– Да, была такая марка в коллекции Парижского клуба, писали, что она недавно нашлась.
– А сколько она стоит?
– Где-то двадцать-двадцать пять…
– Тысяч швейцарских франков?
– Нет, миллионов американских долларов…
Я просто ограбил банк
Они приканчивали уже вторую бутылку водки, когда Серёга спросил:
– За столько лет дружбы и знакомства ты никогда мне внятно не рассказывал, где ты тогда, 20 лет назад, взял 20 тысяч долларов, с которых начался наш бизнес… Может быть, сейчас? А? Или за этим стоит какая-то страшная тайна? Может, ты убил кого-то тогда или ограбил?
Костя рассмеялся:
– Ты что с ума сошёл? Ты же меня знаешь. Мне и ударить-то человека трудно…
Друзья сидели уже давно, отмечая двадцать лет создания своей фирмы. Официальные торжества для коллектива и партнёров прошли вчера. А сегодня они сидели вдвоём в любимом месте в беседке в углу большого Костиного сада, как садились каждый год в этот день, 18 июля. Оба давно уже были богаты и независимы, но каждый год вспоминали тот день, когда Костя, вернувшись из первого своего послеармейского отпуска с юга, откуда-то взял 20 тысяч долларов, они накупили на них компьютеров и … пошло…
– Ладно, наверное, пришло время рассказать тебе, как всё было. Ты же помнишь, я тогда, дембельнувшись в мае из армии, взял у родителей немножко денег и махнул на две
